24.08.2018
В 2016 году в России появился новый правовой инструмент, который позволяет замедлить и сократить распространение информации о гражданах в интернете - право на забвение. Пользователи получили право требовать у поисковиков удаления из результатов поиска ссылок на материалы, где упоминаются их имена и фамилии. Мы уже , что, согласно публичной статистике Яндекса, больше половины обращений по российскому праву на забвение отклоняются, потому что не вписываются в требования закона. Google также ведёт статистику по праву на забвение, но только по обращениям от пользователей ЕС: доля отказов также превышает 50%.
Российский закон позволяет пользователю, который недоволен отказом поисковика, обратиться в суд с исковым заявлением о прекращении выдачи ссылок на информацию, указанную в требовании заявителя. Соответствующая судебная практика свидетельствует о том, что операторы связи как правило отказывают гражданам правомерно и справедливо, а причиной являются ошибки самих заявителей в толковании и применении права на забвение. Мы проанализировали российскую судебную практику по праву на забвение и систематизировали типичные ошибки граждан при обращении в суд, которые помешали пользователям добиться желаемого.
Что такое право на забвение а-ля рюсс
Инструкция к российскому праву на забвения изложена в ст. 10.3 Федерального закона №149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее - закон об информации). Данная норма позволяет пользователю (заявителю) требовать у оператора поисковой системы удаления из результатов поиска ссылок на страницы сайтов, которые содержат информацию о заявителе.
Однако убрать из поиска можно далеко не любую информацию о пользователей. Закон допускает делистинг в отношении следующих категорий:
1. информация, распространяемая с нарушением законодательства РФ (например, оскорбления, личные фото, незаконная обработка персональных данных);
2. недостоверная информация;
3. неактуальная информация;
4. информация, которая утратила значение для заявителя в силу последующих событий или действий заявителя.
Алгоритм действия права на забвение
Заявление желающего быть забытым подается оператору поисковой системы. Google , Яндекс , Рамблер , Mail.ru , Bing создали специальные электронные формы для подобных обращений.
Если вы предоставили неполные или неточные данные (например, документ, удостоверяющий личность), поисковик вправе их запросить, направив вам уведомление.
В течение 10 рабочих дней заявитель должен дополнить или уточнить данные (если применимо).
После чего в течение 10 рабочих дней оператор поисковой системы прекращает выдачу ссылок, указанных в заявлении или предоставляет мотивированный отказ.
В случае отказа заявитель вправе обратиться в суд общей юрисдикции с исковым заявлением о прекращении выдачи ссылок на информацию, указанную в требовании заявителя, по месту жительства.
Типичные ошибки
Разберем наиболее распространенные ошибки, которые допускают заявители при попытке “быть забытым”.
1) Непредставление или несвоевременное представление уточняющих/дополнительных/корректных сведений, которые запросил поисковик
Оператору поисковой системы даётся 10 рабочих дней на обработку требования о применении права на забвение: за это время ему надо определить, нужно ли уточнить или дополнить заявление, удовлетворить его или отклонить. Если необходимо уточнить или дополнить сведения о заявителе и основаниях применения права на забвение, поисковик направляет заявителю уведомление об уточнении представленных сведений (в т.ч. документа, удостоверяющего личность). Такое уведомление может быть направлено заявителю однократно. У заявителя также будет 10 рабочих дней на исправление неточностей и восполнение сведений и доказательств. Если пользователь не уложится в этот срок, оператор поисковой системы не обязан ничего удалять.
2) Заявление не содержит информацию о заявителе по каждой странице сайта, выдача ссылок на которую подлежит прекращению
Удостоверьтесь, что вы указали, какая именно информация на той или иной странице является основанием для удаления ссылки из результатов поиска. С недавних пор в электронной форме Яндекса появились специальные поля ввода: необходимо указать ссылку на страницу, какая именно информация подлежит удалению, какой эта информация является: незаконной, недостоверной, неактуальной, утратившей значение.
3) Некорректные URL-адреса
4) Отсутствие доказательств
Суды отказывают в удовлетворении требований заявителей, ссылаясь на то, что заявители не предоставляют необходимых доказательств, на основании которых поисковая выдача будет отфильтрована. Суды обосновывают такую позицию тем, что поисковые системы не наделены полномочиями по установлению факта распространения сайтами недостоверной, неактуальной или порочащей честь, достоинство или деловую репутацию информации. Поисковики не распространяют информацию, а предоставляют пользователям услуги поиска информации, размещенной третьими лицами в интернете. Согласно судебной практике, деятельность оператора поисковой системы теряет правовой и фактический смысл, если любое лицо может потребовать прекращение доступа к поиску информации, находящейся в свободном доступе в интернете без предоставления достаточного подтверждения недостоверности указанных сведений. Для рассмотрения обращения желающего быть забытым и принятия по нему решения операторы поисковых систем должны обладать необходимым объемом информации, то есть доказательствами. Обязанность по предоставлению доказательств, подтверждающих наличие оснований для исключения ссылок из поисковой системы, лежит на заявителе (Определение Московского городского суда от 25 декабря 2017 г. по делу N 4г-16235/2017).
Доказательства играют ключевую роль в успешной реализации права на забвение. Доказательствами, необходимыми для применения права на забвения, могут быть:
Решение суда, подтверждающее факт распространения информации, которая порочит честь, достоинство или деловую репутацию;
Решение суда о признании информации в интернете не соответствующей действительности;
Постановление суда о снятии судимости, справка МВД о погашении судимости;
Иные достоверные доказательства, свидетельствующие о том, что распространенная в отношении заявителя информация является недостоверной или неактуальной.
Важно отметить, что личность заявителя также играет роль при реализации права на забвение. Например, даже при погашенной судимости поисковик, а впоследствии и суд могут отказать ранее осуждённому в применении права на забвение. Также сложности при удалении ссылок из результатов поиска могут возникнуть, если заявитель является общественным деятелем, политиком, исполняет официальные функции. В таком случае вполне возможно, что сведения о его частной жизни будет достаточно сложно скрыть из поисковой выдачи, поскольку информация о публичных лицах представляет общественный интерес (естественно, не вся). В данном случае без специального решения суда об удалении тех или иных сведений о публичной личности не обойтись, ведь оно будет выступать главным доказательством по прекращению выдачи ссылок с информацией, касающейся публичных фигур.
Заключение
Напомним, что для удаления информации с просторов интернета порой эффективнее обратиться напрямую к владельцу сайта (оператору онлайн-платформы), где первоначально была размещена неправомерная или неактуальная информация. Работа с администраторами интернет-ресурсов может быть подготовительным этапом перед применения права на забвения, который может облегчить делистинг. Обращаясь к операторам поисковых систем следует всегда помнить, что без достаточного объема информации и неоспоримых доказательств поисковики не уполномочены удовлетворять требования заявителей по праву на забвение, поэтому важно внимательно подходить к процедуре по ст. 10.3 закона об информации и подготовить документальное обоснование своих требований.
Только интернет-сообщество оправилось от вступления в силу второго "антипиратского" закона (Федеральный закон от 24 ноября 2014 г. № 364-ФЗ " "), как IT-сферу волнует уже новый акт, на этот раз призванный "обуздать" поисковые системы для защиты неприкосновенности частной жизни и персональных данных граждан. Речь идет о внесении изменений в Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ " " (далее – закон об информации), и , получившим неофициальное называние "закон о забвении" .
С развитием IT-сферы идея защиты личных данных от их свободного распространения в сети Интернет стала все более актуальной. Отправной точкой для международного признания права на забвение послужило прецедентное дело Марио Костеха Гонсалеса vs Google (май 2014 года). По этому делу Европейский суд принял решение, которым обязал поисковую систему Google удалить ссылки из поисковой выдачи с именем потерпевшего.
Уже в марте 2014 года Европарламент одобрил Акт о защите персональных данных, закрепляющий право требования гражданина от поисковой системы удаления недостоверной информации о нем. Предполагается, что именно этот документ был взят за основу при разработке российского "закона о забвении".
Очевидно, что "закон о забвении" призван закрепить компромисс между правом на неприкосновенность частной жизни, защиты персональных данных и правом на свободу слова, а также доступа к информации.
По результатам анализа содержания закона следует однозначный вывод, что предпочтение было отдано все же защите личных данных, нежели потребности в доступе к информации со стороны неограниченного круга лиц.
В "законе о забвении" содержится две статьи, которые имеют ключевое значение для понимания нового механизма.
В статье 1 раскрывается сама идея права на забвение через определение круга лиц, на которых распространяется новый порядок, механизма взаимодействия заявителя и оператора поисковых систем.
Статья 2 содержит описание процессуального порядка взаимодействия заявителя и оператора поисковых систем через определение подсудности таких споров.
Итак, а теперь познакомимся поближе с содержанием каждой из статей.
О поисковых системах (ст. 1 закона о забвении, п. 20 ст. 2 закона об информации)
Под поисковыми системами законодатель понимает информационные системы, осуществляющие по запросу пользователя поиск в Интернете информацию определенного содержания и предоставляющие пользователю сведения об указателе страницы сайта для доступа к запрашиваемой информации, расположенной в Интернете, принадлежащих иным лицам, за исключением информационных систем, используемых для осуществления государственных и муниципальных функций, оказания государственных и муниципальных услуг и т. д.
Определение поисковой системы в первоначальной редакции "закона о забвении" допускало расширительное толкование, согласно которому под поисковую систему подпадали и обычные интернет-сайты с функциями поиска по странице, как самого сайта, так и внешним интернет-ресурсам. Подобное противоречит европейскому подходу с вовлечением именно классических поисковых систем в реализацию права на забвение.
Также в редакции закона для первого чтения помимо определения поисковой системы, предлагалось закрепить такие определения как "ссылка" и "оператор поисковой системы".
В результате, предпочтение было отдано в пользу единого развернутого определения, в котором содержится, в том числе определение "ссылки" – "сведения об указателе страницы сайта в сети "Интернет".
О порядке внесудебного взаимодействия оператора поисковой системы (далее – ОПС) и заявителя (ст. 1 закона о забвении, ч. 1 ст. 10 3 закона об информации)
Статья 1 "закона о забвении" содержит механизм, раскрывающий особенности взаимодействия оператора поисковой системы и гражданина, заявляющего о необходимости удаления ссылок на информацию о нем.
Так, обязанность оператора поисковой системы по удалению ссылок определена следующим образом: "Оператор поисковой системы, распространяющий в сети "Интернет" рекламу, которая направлена на привлечение внимания потребителей, находящихся на территории РФ, по требованию гражданина (физического лица) (далее в настоящей статье – заявитель) обязан прекратить выдачу сведений об указателе страницы сайта в сети "Интернет" (далее также – ссылка), позволяющих получить доступ к информации о заявителе, распространяемой с нарушением законодательства РФ, являющейся недостоверной, а также неактуальной, утратившей значение для заявителя в силу последующих событий или действий заявителя, за исключением информации о событиях, содержащих признаки уголовно наказуемых деяний, сроки привлечения к уголовной ответственности по которым не истекли, и информации о совершении гражданином преступления, по которому не снята или не погашена судимость".
Из определения обязанности оператора поисковой системы можно сделать следующие ключевые выводы:
1
"Законом о забвении" предусмотрен заявительный порядок удаления ссылок из поисковой выдачи.
2
В качестве заявителя выступает гражданин РФ.
3
5
В процитированной статье как раз и закрепляется основная идея права на забвение – право требования удаления недостоверной, устаревшей информации, непосредственно касающейся заявителя.
Об информации, подлежащей удалению (ст. 1 закона о забвении, ч. 1 ст. 10 3 закона об информации)
Интересно, что редакция статьи, предложенная к первому чтению, предусматривала деление информации, подлежащей удалению ОПС, на три вида: недостоверная, достоверная о событиях, имевших место и завершившихся более трех лет назад (кроме сведений о преступлениях, непогашенной судимости), и распространяемая с нарушением законодательства.
Если первый и последний вид информации, подлежащей удалению, перекочевали в новую редакцию закона в неизменном виде, то формулировку "достоверная информация о событиях, имевших место и завершившихся более трех лет назад" решили скорректировать.
Фактически произошел отказ от законодательного закрепления конкретных сроков устаревания информации, в отношении которой заявитель может обратиться с требованием об ее удалении.
Тем самым был избран расширительный подход в определении достоверной информации, подлежащей удалению, с выделением двух ее признаков: неактуальность и утрата значения для заявителя в силу последующих событий или действий заявителя.
Идея законодателя понятна: хочется создать гибкий правовой механизм, который не будет сковывать заявителя определенными временными рамками.
Ситуации с размещением ссылок, например, на информацию о прежнем месте работе заявителя, не очень вписываются в концепцию с трехлетнем сроком. Подобные ситуации больше соотносятся с концепцией неактуальности такой информации для заявителя. Есть сведения, которые заявитель не хочет раскрывать априори, независимо от того, когда подобные события имели место.
Между тем, включение в текст "закона о забвении" таких расплывчатых и субъективных категорий как "неактуальность", "утратившей значение для заявителя" создает риски для снижения эффективности в работе механизма и злоупотреблений со стороны заявителей. Не говоря уже о дополнительном бремени, которое ляжет на ОПС по проверке обоснованности подобных заявлений.
О заявлении на удаление ссылок (ст. 1 закона о Забвении, ч. 2 ст. 10 3 закона об информации)
В статье "закона о забвении" приводится исчерпывающий перечень реквизитов, которые о себе должен оставить заявитель при обращении к ОПС:
Анализ перечня показывает, что заявление должно быть обоснованным. В целях упрощения выявления ОПС спорных ссылок, законодатель все же обязал заявителя самостоятельно указывать ссылку, предоставляющую доступ к спорной информации. В предыдущей редакции перечня заявитель мог ограничиться указанием только доменного имени, сетевого адреса сайта.
Иными словами, все бремя доказывания распространения спорной информации ложится на плечи заявителя. В этом смысле фактически дублируется принцип, реализованный в о защите чести, достоинства и деловой репутации, о защите от распространения контрафактного контента, о клевете и др.
Учитывая потенциальную нагрузку ОПС в обработке подобных заявлений, считаю абсолютно правильным закрепление обязанности заявителя раскрывать полные данные о себе, включая указание ссылки на спорный источник.
О сроках обработки заявлений ОПС (ст. 1 закона о забвении, ч. 3 ст. 10 3 закона об информации)
Как и второй "антипиратский" закон в отношении информационных посредников (), "закон о забвении" определяет право ОПС на истребование от заявителя дополнительных сведений и документов в целях проверки обоснованности заявления.
Так, ОПС дается всего 10 рабочих дней на обработку заявления и направления уведомления о предоставлении дополнительных материалов заявителю. Учитывая, возможное количество заявлений, а также их минимальный объем, срок в 10 рабочих дней является минимально разумным. В первоначальной редакции закона фигурировал срок на обработку заявления равный трем календарным дням , что по понятным причинам не устраивало IT-лобби.
Напомню, что в соответствии со вторым "антипиратским" законом, владельцу сайта даются всего сутки , чтобы удалить с сайта контрафакт либо направить дополнительный запрос заявителю (). Так что, срок равный 10 рабочим дням на обработку заявлений ОПС является более адекватным.
Об истребовании дополнительных документов от заявителя (ст. 1 закона о забвении, ч. 3 ст. 10 3 закона об информации)
Помимо документов, подтверждающих недостоверный характер информации или ее неактуальность, утрату значимости, ОПС может запросить у заявителя паспорт. Закон не раскрывает, в каком виде заявитель должен предоставить ОПС документ, удостоверяющий личность. В таком случае, нотариально заверенная копия паспорта точно должна устроить ОПС.
Нужно отметить, что закрепление права требования ОПС паспорта от заявителя является еще одним нововведением, которого не было в первоначальной редакции закона. Будут ли пользоваться этим правом ОПС на практике – вопрос. Вряд ли они заинтересованы в усложнении и увеличении документооборота.
О сроках ответного реагирования заявителя (ст. 1 закона о забвении, ч. 4 ст. 10 3 закона об информации)
Заявителю дается 10 рабочих дней на устранение ошибок, неточностей в своем заявлении и предоставлении дополнительных документов. В данном случае указание десятидневного срока, скорее всего, было вызвано необходимостью обеспечить равное положение заявителя и ОПС.
Об обращении в суд и раскрытии информации (ст. 1, ст. 2 закона о забвении, ч. 7, ч. 8 ст. 10 3 закона об информации, ст. 29 , ст. 402 ГПК РФ)
Закон содержит обязанность ОПС не раскрывать информацию об обращении заявителя. Полагаю, что подобное является логичным следствием защиты частной жизни и личных данных заявителя, особенно с учетом требований к заполнению соответствующего заявления.
При получении отказа от ОПС заявитель может реализовать судебную форму защиты собственных прав. Здесь так же просматривается аналогия с "антипиратскими" законами. Если второй "антипиратский" закон указывает в качестве суда первой инстанции Московский городской суд, то по "закону о забвении" заявитель может обратиться в суд общей юрисдикции по месту своего жительства.
Здесь IT-лобби не смогли оказать воздействие на законодателя в целях закрепления подсудности таких споров по месту нахождения ОПС.
С точки зрения оптимизации расходов ОПС, связанных с судебными разбирательствами по обращениям пользователей, вариант с подсудностью по месту нахождения истца-пользователя не очень удачен. При инициировании судебных разбирательств пользователями из разных городов, ОПС вынуждены будут нести значительные судебные издержки, обеспечивая представление собственных интересов в разных городах России.
Все же законодатель пошел навстречу заявителю как экономически более слабому субъекту в отношениях с ОПС.
В заключение хотелось бы обратить внимание, что "закон о забвении" вступит в силу уже 1 января 2016 года. Совсем немного времени остается у поисковых систем для определения того, каким образом на практике они будут выстраивать взаимодействие с заявителями. Думаю, что предпочтение все же будет отдано в пользу разработки оптимизационных схем с участием онлайн-форм для обращений граждан, позволяющих осуществлять их автоматическую и ручную обработку.
К закону «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», которые называют «законом о „праве на забвение“». Этот закон может изменить русскоязычный интернет. Look At Me поясняет, что он значит, как его будут применять и к чему это может привести.
Это возможность удалить из выдачи любой поисковой системы информацию о себе, которая устарела, портит репутацию или не соответствует действительности. Например, это может быть сообщение о мелком преступлении, которое совершено много лет назад, ссылки на домашнее порно, выложенное из мести (revenge porn), клевета, издевательские фотографии и данные с грубыми ошибками. Идея «права на забвение» (right to be forgotten) состоит в том, чтобы дать людям возможность избавить своё имя от ассоциаций с неприятными эпизодами из их прошлого. Но удаление ссылки не значит, что её не будет в интернете или что её нельзя найти другими путями.
В российской версии поправок человек может потребовать от поисковика удалить неверную информацию о событиях, которые происходили больше трёх лет назад, «порочащую честь, достоинство или деловую репутацию» и «распространяемую с нарушением законодательства». Последний пункт не поясняется. В исключения входит информация об уголовных преступлениях, по которым не истекли сроки привлечения к ответственности, и преступлениях с действующей или непогашенной судимостью.
Поисковик должен удалить ссылки за три дня. Если заявление заполнили неправильно, то нужно за три дня отправить об этом уведомление. Получив его, заявитель за три дня должен отправить исправленную версию. Поисковик также вправе отказать. Если автор заявления с этим отказом не согласен, то он может обратиться в суд.
«Забвение» критикуют за свободные трактовки того, что можно удалить. Например, в заявлении Европейской комиссии говорится об информации, которая уже неактуальна для первоначальных целей, а персональными данными названа «любая информация» о человеке. Критики считают, что это даст возможности для цензуры, переписывания истории и приведёт к неполной поисковой выдаче.
Это повредит интересам СМИ, общества, бизнеса и потребителей. Например, предприниматель удалит данные о своих давних нарушениях, а его будущие партнёры и клиенты не узнают, как он вёл дела в прошлом. Так, в октябре 2014 года Google по требованию удалил ссылки на 110 отчётов компании Dato Capital о главах английских и испанских компаний, притом что в отчётах была информация, которую они должны сообщать по закону.
Считается, что Google проще удалить данные, чем рисковать и получить штраф после отказа. В своём отчёте компания приводит примеры утверждённых и отклонённых запросов. Например, ссылки с домашним адресом человека, статьями об уголовном обвинении, которое позже сняли, о мелком преступлении 10-летней давности и с именем женщины, мужа которой убили несколько десятилетий назад, удалили. А с обвинением в сексуальном домогательстве, доказанном мошенничестве, иском предпринимателя против газеты и статьями о случайно выложенных личных материалах - оставили.
В России поправки о «праве на забвение» поддержали 423 депутата из 424, а над проектом работали представители всех четырёх партий. Поэтому можно предположить, что проект примут во втором и третьем чтениях. Скорее всего, это произойдёт до конца весенней сессии (до 12 июля). 29 мая на рассмотрение Госдумы внесли поправки, предполагающие штраф от 100 000 до 3 млн рублей для поисковиков, которые отказались удалять ссылки или дали немотивированный отказ.
С.В. Михайлов,
кандидат юридических наук,
преподаватель кафедры интеллектуальных прав
Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
1. Человек и машина.
Сбои бывают даже у машин, не говоря о человеке. Еще древние говорили: «Errare humanum est» ‒ человеку свойственно ошибаться.
С одной стороны, человек ‒ это, прежде всего, общественное существо, речь идет о поведенческих ошибках, совершаемых нами как личностями.
В этом смысле греческий поэт Феогнид, живший за 500 лет до н. э., высказал мысль, что невозможно сохранить ни с кем тесных дружеских отношений, если сердиться на всякую ошибку друзей, «так как ошибки неизбежны между смертными».
С другой стороны, человек, будучи биологическим существом, обладает таким функциональным свойством, как память, которой присущ феномен забывания. Мы досадуем на нашу забывчивость. Однако истории известны случаи, когда люди обладали абсолютной памятью. Например, считается, что Александр Македонский помнил имя каждого солдата своей армии.
2. Феномен забывания.
У Борхеса есть рассказ «Фунес, помнящий» о человеке, который, упав в юности с лошади, приобрел абсолютную память: он помнил все, поэтому настоящее потеряло для него ценность, затемненное его превосходными и детальными воспоминаниями. В самом рассказе есть важное замечание: «Думать ‒ значит забыть различия, уметь обобщать, резюмировать.
В чрезмерно насыщенном мире Фунеса не было ничего кроме подробностей, почти соприкасающихся подробностей».
Современная наука согласна с Борхесом ‒ мышление как таковое невозможно без процесса анализа, проявляющегося в выявлении приоритетов, основанных на забывании.
Обратим внимание на важное свойство сознания, имеющее этический (!) характер: людям свойственно забывать плохое, но помнить хорошее. Этот феномен возвращает нас к социальному аспекту человеческой природы: считается, что понять кого-либо - значит практически простить его.
Понимание поступков, мотивации другого человека связано с мышлением, процесс которого функционально связан с забыванием, поэтому логично, что забывать и уметь прощать ‒ базовые категории, формирующие человека как личность.
3. Итак, что такое право на забвение в XXI веке?
Человеческое общество погрузилось в новую цифровую информационную среду обитания. Несмотря на то что такая среда создана человеком, с технической стороны это царство машин, которые в отличие от человека ничего не забывают, следовательно ничего и не прощают. Это действительно очень жесткая среда.
Интернет помнит все. Например, ваш потенциальный работодатель, прежде чем начать общаться с вами, заглянет в сеть Интернет, поищет информацию о вас, есть ли там что-нибудь характеризующее вас не только как работника, но и как личность. И горе вам, если в Интернете есть негативные сообщения из прошлого, которые, может быть, к вам сегодняшнему имеют очень слабое отношение. Будьте уверены, потенциальный работодатель примет эти сведения во внимание.
Такая информация находится в глобальном доступе по всему миру и хранится вечно, ‒ Интернет не способен ни забывать, ни прощать.
4. На помощь человеку приходит право.
Информационная среда ‒ сеть Интернет ‒ является выражением идеи глобализации. Но идея права ‒ феномен более глобальный, чем Интернет.
Там, где появляется человеческое общество, возникает право. Человек технически создал цифровую среду, погрузился в нее, ‒ и вместе с ним в сети Интернет естественным образом неизбежно появляются правовые инструменты и правовое регулирование.
Необходимо только понять, какую форму, адекватную новой цифровой среде, приобретет право.
Итак, цифровая среда с технической точки зрения помнит все и всегда. Информация, будучи размещенной в сети Интернет, не исчезает и не может быть забыта или стерта.
Вместе с тем поисковые системы, обеспечивающие пользователям сети Интернет доступ к запрашиваемой информации, технически могут прекратить выдачу ссылок, позволяющих получить доступ к информации, опубликованной на интернет-ресурсах (сайтах) третьих лиц. Таким образом, вовсе не обязательно стирать информацию с того или иного Интернет-ресурса как таковую. Это и технически неосуществимо, так как сведения постоянно копируются с одного ресурса на другой. Но для «забвения» достаточно убрать ключевые слова (так называемые мета-теги) из информационных систем поисковых машин, и доступ к сведениям станет затруднительным.
Таков механизм нового российского закона в цифровой сфере, вступившего в силу с 1 января 2016 г., ‒ Федерального закона от 13 июля 2015 г.№ 264-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и ст. 29 и 402 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»
Закон о праве на забвение дополняет Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» ст. 10.3, согласно которой:
«1. Оператор поисковой системы, распространяющий в сети "Интернет" рекламу, которая направлена на привлечение внимания потребителей, находящихся на территории Российской Федерации, по требованию гражданина (физического лица) (далее в настоящей статье - заявитель) обязан прекратить выдачу сведений об указателе страницы сайта в сети "Интернет" (далее также - ссылка), позволяющих получить доступ к информации о заявителе, распространяемой с нарушением законодательства Российской Федерации, являющейся недостоверной, а также неактуальной, утратившей значение для заявителя в силу последующих событий или действий заявителя (подчеркнуто мной. ‒ Михайлов С.В.), за исключением информации о событиях, содержащих признаки уголовно наказуемых деяний, сроки привлечения к уголовной ответственности по которым не истекли, и информации о совершении гражданином преступления, по которому не снята или не погашена судимость… 5. В течение десяти рабочих дней с момента получения требования заявителя или уточненных заявителем сведений (в случае направления заявителю уведомления, указанного в части 3 настоящей статьи) оператор поисковой системы обязан прекратить выдачу ссылок на информацию, указанную в требовании заявителя, при показе результатов поиска по запросам пользователей поисковой системы, содержащих имя и (или) фамилию заявителя, уведомить об этом заявителя или направить заявителю мотивированный отказ.
6. Оператор поисковой системы направляет заявителю уведомление об удовлетворении указанного в части 1 настоящей статьи требования заявителя или мотивированный отказ в его удовлетворении в той же форме, в которой было получено указанное требование.
7. Заявитель, считающий отказ оператора поисковой системы необоснованным, вправе обратиться в суд с исковым заявлением о прекращении выдачи ссылок на информацию, указанную в требовании заявителя.
8. Оператор поисковой системы обязан не раскрывать информацию о факте обращения к нему заявителя с требованием, указанным в части 1 настоящей статьи, за исключением случаев, установленных федеральными законами».
6. Право на забвение как институт Европейского права.
В Европейском Сообществе, да и вообще в мире, институциональное формирование права на забвение связывают с прецедентным решением Европейского Суда от 13 мая 2014 г. по делу № C-131/12, .
Выдержки из этого судебного акта и мнения Генерального адвоката Jääskinen от 25 июня 2013 г. по указанному делу, переведенные на русский язык, прилагаются к настоящей статье. Поэтому не пересказывая в подробностях сути дела и мотивов решения (которые вы найдете в прилагаемых параграфах решения и мнения), предлагаю справку о выводах, сделанных Европейским Судом по спору.
В начале 1998 г. в известной испанской газете были опубликованы два сообщения, касающиеся продажи с аукциона недвижимости в ходе процедуры банкротства по неуплате налогов. Герой сообщений, испанский гражданин Mario Costeja Gonsales, был анонсирован как собственник недвижимости. Позже появилась электронная версия газеты, доступная в сети Интернет.
В июле 2010 г. испанский административный орган, АЕPD, по обращению гражданина Mario Costeja Gonsales вынес в отношении Google Spain SL и Google Inc. решение с требованием принять меры, необходимые для удаления из информационной системы поиска доступа к вышеуказанным спорным сведениям.
Google Spain SL и Google Inc. обжаловали в испанские суды указанное административное решение. Высший испанский суд Audencia Nacional обратился с запросом в Европейский Суд, который в мае 2014 г. постановил, что юрисдикция судов Европейского Сообщества распространяется в отношении американской компании Google Inc., поскольку ее деятельность в рассматриваемом случае касается прав и интересов европейского гражданина, а также основана на ведении коммерческой деятельности на территории Сообщества.
В силу того что интересы отдельной личности, выражающиеся в праве на частную жизнь, в соответствии со ст. 7 и 8 «Конвенции
о защите прав человека и основных свобод» и п. 2 преамбулы Директивы № 95/46/ЕС Европейского парламента и Совета Европейского Союза «О защите физических лиц при обработке персональных данных и о свободном обращении таких данных» имеют более высокую юридическую силу не только в отношении конкурирующего экономического интереса оператора поисковой машины, но и в отношении публичного интереса к доступу к информации, полученной в результате поиска, в отношении субъекта запрашиваемых сведений. Соответственно оператор поисковой машины (Google Inc.) должен обеспечить удаление из системы поиска ссылок, касающихся спорных сведений, в отношении которых их субъект (заявитель) подал требование об их удалении.
7. Вопросы, возникающие в связи с правом на забвение.
В связи с тем, что право на забвение позволяет удалять из поисковых систем не только информацию, распространяемую с нарушением законодательства или недостоверную информацию, но и сведения, соответствующие действительности, но по тем или иным причинам расцениваемые субъектом информации в качестве нежелательной; в литературе поднимается вопрос о том, что право на забвение дает возможность частным лицам фактически «переписывать историю».
К примеру, представьте фотографию, на которой Алиса и Боб вместе делают что-нибудь в каком-либо месте в определенное время. Предположим, Алиса желает воспользоваться правом на забвение и удалить эту фотографию, но Боб настаивает на ее существовании. Чья воля подлежит исполнению?
Аналогичный вопрос встает относительно групповой фотографии. Что, если кто-то один из сфотографировавшихся захочет удалить снимок?
Вернемся к Бобу и Алисе. Предположим, Боб процитировал твит-сообщение, полученное от Алисы, в своем большом по объему статусе в блоге. Позже Алиса захотела удалить свой твит. Какой эффект это произведет в отношении публикации Боба? Должен ли быть удален весь текст или только процитированный твит Алисы? Что если без твит-сообщения Алисы текст Боба станет бессмысленным? Какими критериями руководствоваться?
И как в данном случае право на забвение соотносится с правами журналиста и правом общества на доступ к информации? Не получится ли так, что реализация частного интереса, получившего законное преимущество перед публичным интересом к свободному доступу к информации, практически приведет к искажению информации?
Особое опасение вызывает то, что оценку того, насколько достоверная информация является неактуальной, утратившей значение для заявителя в силу последующих событий или действий заявителя, должно произвести другое частное лицо, коим является оператор поисковой системы.
Нетрудно предсказать, что в отсутствие четких критериев оценки указанных условий и под угрозой применения существенных санкций операторы поисковых систем будут практически автоматически удалять ссылки, указанные в требованиях заявителями в качестве нежелательных.
Между тем в США института права на забвение как такового не существует, поскольку американские юристы считают, что он не совместим с Первой поправкой к Конституции, провозглашающей свободу слова.
Американские судебные прецеденты противоречивы,
а на законодательном уровне пока только в Штате Калифорния принят закон о праве детей на удаление постов, размещенных ими в социальных сетях. При этом такое право касается только текстов, опубликованных самими несовершеннолетними, а не третьими лицами о них.
8. Альтернативные решения.
Есть мнение, что право на забвение может быть урегулировано правилами и соглашениями самих субъектов сети Интернет. Например, некоторое время назад Facebook в одностороннем порядке изменила условия, предоставляя пользователям право удалять контент, размещенный ими в Facebook.
Кроме того, есть предложения об автоматическом удалении информации после определенного промежутка времени. То есть в сети остаются только законом определенные сведения, а все остальные стираются из поисковых машин и Интернет-ресурсов.
Также есть предложение о праве на контекстуализацию. Оно заключается в том, что вместо удаления данных субъект информации, считающий, что сведения о нем носят негативный характер, будет вправе дополнить опубликованную в сети Интернет информацию своими комментариями, которые могут исправить общее впечатление или, по крайней мере, реализовать принцип предоставления слова тем лицам, которых информация касается (audiatur et altera pars).
Приложение: перевод некоторых параграфов из мнения Генерального адвоката Jääskinen от 25 июня 2013 г. и решения Европейского Суда от 13 мая 2014 г. по делу № C-131/12, Google Spain SL, Google Inc. v Agencia Española de Protección de Datos (AEPD), Mario Costeja Gonsales.
Выдержки, касающиеся фабулы дела (право на забвение),
из мнения Генерального адвоката Jääskinen
от 25 июня 2013 г. по делу № C-131/12
Google Spain SL, Google Inc. v Agencia Española de Protección
de Datos (AEPD), Mario Costeja Gonsales
III. Факты и вопросы, переданные на рассмотрение для предварительного решения.
18. В начале 1998 г. одна широко распространенная в Испании газета опубликовала в своем печатном издании два объявления об аукционе недвижимости, связанных с производством по делу о наложении ареста за долги в связи с банкротством по налоговым долгам. Субъект персональных данных (Mario Costeja Gonsales) был упомянут в качестве собственника недвижимости. Впоследствии электронная версия газеты стала доступна в интернете.
19. В ноябре 2009 г. субъект персональных данных связался с издателем газеты, утверждая, что, когда его имя и фамилия вводятся в поисковую систему Google, появляется ссылка на страницы газеты с объявлениями об аукционе недвижимости. Он утверждал, что процедуры по аресту имущества, связанные с его банкротством по налоговым долгам, были завершены и решены много лет назад и в настоящее время не имеют значимости. Издатель газеты ответил, что удаление его данных не является оправданным, учитывая, что публикация была осуществлена по приказу Министерства труда и социального обеспечения Испании.
20. В феврале 2010 г. субъект персональных данных связался с Google Испания и потребовал, чтобы результаты поиска не предоставляли бы какие-либо ссылки на вышеуказанную газетную публикацию, когда его имя и фамилия будут вводиться в поисковую систему Google. Google Испания направила запрос в компанию Google Inc., чей зарегистрированный офис находится в Калифорнии, Соединенные Штаты Америки, исходя из того, что последняя предоставляет услуги поиска в интернете.
21. После этого субъект персональных данных подал жалобу в Agencia Española de Protección de Datos (AEPD) (административный орган Испании) с требованием обязать издателя удалить или исправить публикацию так, чтобы его персональные данные не появлялись, либо же издатель должен использовать средства, предоставленные в поисковых системах так, чтобы защитить личные данные заявителя. Он также утверждал, что Google Испания или Google Inc. обязаны удалить или скрыть его данные так, чтобы они перестали включаться в результаты поиска и открывать ссылки на газету с персональными данными.
22. По решению от 30 июля 2010 г. директор AEPD удовлетворил жалобу, поданную субъектом персональных данных против Google Испания и Google Inc., призывая их принять меры, необходимые для того, чтобы вывести данные из их системы и обеспечить в будущем доступ к ним невозможным, но отклонил жалобу в отношении издателя. Это было связано с тем, что публикация данных в прессе была юридически оправдана. Google Испания и Google Inc. подали две апелляции до обращения в суд, добиваясь отмены решения AEPD.
Выдержки из решения Европейского Суда
(касающиеся решения по существу вопроса
о праве на забвение) от 13 мая 2014 г. по делу № C-131/12
Google Spain SL, Google Inc. v Agencia Española de Protección
de Datos (AEPD), Mario Costeja Gonsales
Выводы по вопросу 3, касающемуся объема прав субъекта персональных данных, гарантированных в соответствии с Директивой 95/46.
89. Третьим вопросом обращающийся суд выясняет, в сущности, могут ли ст. 12 (б) и подп. (а) п. 1 ст. 14
Директивы 95/46 интерпретироваться как позволяющие субъекту данных (герою публикации) требовать от оператора поисковой системы удалить из списка результатов, отображаемых после поиска, сделанного по его имени, ссылки на веб-страницы, опубликованные на законных основаниях третьими лицами и содержащие правдивую информацию, относящуюся к нему, на том основании, что эта информация может нанести ущерб ему, или он хочет, чтобы это было «забыто» после определенного времени.
90. Google Испания, Google Inc., Греческое, Австрийское и Польское правительства и Комиссия полагают, что на этот вопрос следует ответить отрицательно. Google Испания, Google Inc., Польское правительство и Комиссия утверждают в этой связи, что ст. 12 (б) и подп. (а) п. 1 ст. 14 Директивы 95/46 предоставляют права субъектам данных только если спорная обработка данных прямо противоречит Директиве или на основании неоспоримых законных оснований, связанных с их конкретной ситуацией, а не только потому, что субъекты персональных данных считают, что такая обработка может нанести им ущерб, или они хотят, чтобы обрабатываемые данные были преданы забвению. Греческое и Австрийское правительства утверждают, что субъект данных должен обращаться к издателю соответствующего сайта.
91. По мнению г-на Costeja Gonsales, Испанского и Итальянского правительств, субъект данных может быть против индексации поисковой системой персональных данных, относящихся к нему, когда их распространение посредством поисковой системы наносит ему ущерб, и его основные права на защиту таких данных и на неприкосновенность частной жизни - которые охватывают «право на забвение» - перевешивают законные интересы оператора поисковой системы и публичный интерес в свободном распространении информации.
92. В отношении ст. 12 (б) Директивы 95/46, применение которой подлежит условию, что обработка персональных данных будет не совместима с Директивой, следует напомнить, что, как это было отмечено в п. 72 настоящего постановления, такая несовместимость может произойти не только оттого, что эти данные являются неточными; но и в особенности оттого, что они являются неверными, не соответствующими или чрезмерными по отношению к целям обработки; что они являются неактуальными; или оттого, что они хранятся дольше, чем это необходимо, если только они не хранятся в исторических, статистических или научных целях (курсив мой. ‒ С.М.).
93. Это следует из требований, изложенных в статье 6 (1) (с) ‒ (е) Директивы 95/46 о том, что даже первоначально законная обработка точных данных может со временем становиться не совместимой с Директивой, если эти данные больше не являются обязательными в свете тех целей, для которых они были собраны или обработаны. В особенности если данные являются неверными, несоответствующими, или более не соответствующими, или чрезмерными по отношению к этим целям и с учётом того, сколько времени прошло.
94. Таким образом, если такие обстоятельства будут обнаружены, то согласно просьбе субъекта данных в соответствии со ст. 12 (б) Директивы 95/46 включение в список результатов поиска по имени ссылок на веб-страницы, публикуемые на законных основаниях третьими лицами и содержащие правдивую информацию, относящуюся к нему лично, является, на данный момент времени, не совместимым со ст. 6 (1) (с) ‒ (е) Директивы, потому что данная информация оказывается с учетом всех обстоятельств дела неверной, несоответствующей, или более не соответствующей, или чрезмерной по отношению к целям обработки запроса, осуществляемым оператором поисковой системы. Информация и ссылки, указанные в списке результатов поиска, должны быть удалены.
95. Что касается запросов, предусмотренных ст. 12 (б) Директивы 95/46, основанных на предполагаемом несоблюдении условий, изложенных в ст. 7 (F) Директивы, и запросов по подп. (а) в п. 1 ст. 14 Директивы, следует указать, что в каждом случае обработка персональных данных должна быть разрешена в соответствии со ст. 7 на весь период, в течение которого она выполнена.
96. Таким образом, при оценке запросов, сделанных с целью возражения против обработки данных, - нужно, в частности, выяснить, имеет ли субъект данных право на то, чтобы информация, относящаяся к нему лично, не должна в данный момент времени больше быть связана с его именем в списке отображаемых результатов поиска по его имени. В этой связи следует отметить, что не является обязательным для возникновения такого права, чтобы включение рассматриваемой информации в список результатов поиска наносило ущерб субъекту данных (курсив мой. ‒ С.М.).
97. Хотя субъект данных может в свете его основных прав в соответствии со ст. 7 и 8 Хартии запросить, чтобы спорная информация больше не была доступна для широкой публики посредством включения в такой список результатов поиска, должно быть признано, как следует в частности из п. 81 настоящего решения, что эти права имеют приоритет, как правило, не только перед экономическими интересами оператора поисковой системы, но и интересами широкой общественности в получении этой информации, основываясь на поиске, связанном с именем субъекта данных. Вместе с тем будет неправильным, если получится, что по специфическим причинам, таким как роль субъекта данных в общественной жизни, вмешательство в его основные права оправдывается перевешивающим интересом широкой общественности в доступе вследствие включения в список результатов спорной информации.
98. Что касается данной конкретной ситуации, относительно отображения в списке результатов поиска, который получают интернет-пользователи путем поиска с помощью Google, поиск по имени субъекта данных, ссылок на страницы онлайн-архивов ежедневной газеты, которые содержат объявления, упоминающие имя субъекта данных и связанные с аукционом недвижимости, связанным с арестом имущества за долги по налогам, - следует признать, что, учитывая степень важности для частной жизни субъекта данных информации, содержащейся в тех объявлениях; и тот факт, что первоначальная публикация имела место 16 лет назад, субъект данных имеет право на то, чтобы эта информация не была больше связана с его именем с помощью такого списка. Соответственно, поскольку в данном рассматриваемом деле не возникает особых причин, обосновывающих преобладающий интерес общественности, в контексте такого поиска, в доступе к этой информации, предмете спора, субъект данных может, в силу ст. 12 (б) и подп. (а) п. 1 ст. 14 Директивы 95/46, требовать, чтобы эти ссылки были удалены из списка результатов поиска.
99. Отсюда следует ответ на вопрос 3. Статья 12 (б) и подп. (а) в п. 1 ст. 14 Директивы 95/46 должны интерпретироваться так, что при оценке условий применения этих положений должно в числе прочего рассматриваться, имеет ли право субъект данных на то, чтобы спорная информация, касающаяся его лично, в данное время больше не была связана с его именем посредством списка результатов поиска, сделанного на основе поиска по имени, независимо от того, наносит ли включение спорной информации ущерб субъекту данных. Так как субъект данных может в свете его основных прав в соответствии со ст. 7 и 8 Хартии требовать, чтобы спорная информация больше не была доступной для широкой публики посредством ее включения в такой список результатов поиска, эти права, как правило, перевешивают не только экономический интерес оператора поисковой системы, но и интерес широкой общественности в получении доступа к информации, основанной на поиске по имени субъекта данных. Однако будет неправильным, если окажется по каким-то особенным причинам, таким как роль субъекта данных в общественной жизни, что вмешательство в его основные права оправдывается преобладающим интересом широкой публики в доступе к спорной информации в вопросе посредством ее включения в список результатов поиска.
1 Или это был Кир, король Персии? Не помню.
2 Судебные выводы также заслуживают внимания при более глубоком изучении вопроса.
3 Peter DruschelL et al. The right to be forgotten – between expectations and practice // Eur. Network and info. Sec. Agency (ENISA). 2011. P. 7.
4 Согласно пункту 1 ст. 47 закона РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» журналист имеет право искать, запрашивать, получать и распространять информацию.
5 Согласно частям 3, 11 ст. 17.15 КоАП РФ максимальный штраф для операторов поисковой системы, юридических лиц, за неисполнение решения суда о прекращении выдачи ссылок, позволяющих получить доступ к информации о гражданине в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» (право на забвение), достигает 1 млн рублей (за нарушение повторного требования пристава-исполнителя).
6 Michael L. Rustad & Sanna Kulevska Reconceptualizing the Right To Be Forgotten // Harvard Journal of Law & Technology 2015. P. 380.
Публикации, 22:14 05.06.2015
© flickr.com/, CLUC
Контекст
Аркадий Смолин, собственный корреспондент РАПСИ
Законопроект о «праве на забвение» может быть рассмотрен в Госдуме уже на следующей неделе. Эксперты ожидают, что ко второму чтению он может измениться почти до неузнаваемости. Причина - развернувшаяся вокруг предлагаемых поправок в закон об информации, Гражданский кодекс (ГК), Кодекс РФ об административных правонарушениях риторическая баталия представителей крупных корпоративных интересов.
Ситуация усугубляется путаницей с целями, объектами применения и истоками законопроекта. Простым интернет-пользователям так и не было внятно объяснено соотношение предполагаемой пользы изменений по сравнению с новыми угрозами, из-за чего текст документа может быть принят в формулировках, удобных для узкого круга лиц.
Попробуем разобраться, что именно предлагают думские депутаты Алексей Казаков, Вадим Деньгин, Ольга Казакова и Леонид Калашников.
Плюсы и минусы
Народные избранники утверждают, что их проект позволит гражданам России требовать от поисковиков прекратить выдачу ссылок на «недостоверную, неактуальную или распространяемую с нарушением законодательства информацию». Поисковику планируется отвести три календарных дня на удаление ссылок или подготовку мотивированного отказа сделать это. Если запрос гражданина будет проигнорирован, ответственное физическое лицо или организацию накажут штрафом в 100 тыс. руб., при неисполнении решения суда сумма штрафа может дойти до 3 млн. руб.
При этом добиться удаления ссылок на информацию о событиях, содержащих признаки уголовно наказуемых деяний, будет невозможно, пока не истекут сроки привлечения к ответственности. Также останутся в открытом доступе ссылки на сообщения о совершении гражданином преступления, пока его судимость не снята или не погашена. Из-под действия закона также планируется вывести специализированные ведомственные информационные системы (например, открытые базы налоговиков и судебных приставов).
Соответственно, любой компромат, содержащий признаки преступления, останется в сети. С другой стороны, это уточнение теоретически должно помешать зачистке своей биографии начинающим политикам и другим публичным персонам с криминальным бэкграундом.
Бесспорным достоинством документа является то, что его авторы пытаются дать общее определение интернет-поисковикам и их операторам. Под поисковиками предложено понимать информационные системы, ищущие в интернете сведения по запросу пользователя и предоставляющие ему ссылки для доступа к ней.
Однако и тут есть подвох: к числу поисковиков не отнесены «информационные системы, имеющие общегосударственное значение», что снимает с них обязанность удалять ссылки по запросу простых граждан. Кроме того, определение «поисковика» в нынешней редакции проекта настолько широкое, что под него может подпасть любой сайт с окошком поиска, в том числе и СМИ со своими архивами.
Эта лакуна нивелирует гарантии депутатов, что законопроект не затрагивает вопросов свободы слова, поскольку «возможность удаления ссылок из поисковых систем не предполагает ее удаления из первоначальных публикаторов». Официально удаление публикации с сайта СМИ возможно только после специального решения суда. Но размытость определения «поисковика» может привести к тому, что по новому закону будут удаляться ссылки на новость или заметку даже на сайте самого медиа.
Требовать удаления ссылок на информацию о себе пока в теории смогут лишь физические лица. Юридические лица в проекте не упоминаются вовсе. Что, по задумке, вероятно, должно ограничить влияние пиар-служб богатых корпораций на свободу слова в интернете.
Однако ко второму чтению прогнозируется изменение этого пункта. Ограничение возможностей юрлиц развязывает руки для мошеннических запросов, незаконной конкуренции. Заявители (сотрудники конкурирующих фирм в качестве физлиц) могут попросить владельцев сайтов удалить данные, представившись другими людьми. Причем эта якобы несоответствующая действительности информация может являться узловым элементом рекламной кампании или позиционирования себя фирмой в сети.
Зато проект наделяется российские суды правом рассматривать дела с участием иностранных лиц. Так что, наши сограждане могут надеяться на полное удаление ссылок из всех поисковиков, включая даже Google, не переводя судебный иск на иностранные языки.
Беда в том, что нет никаких твердых критериев, что считать недостоверной информацией. Согласно законопроекту, в заявлении об удалении ссылок человек должен будет только определить, доступ к какой именно информации хочет убрать с глаз долой, и представить в свободной форме основания для этого. Без судебного решения поисковик обязан верить заявителю на слово. Причем вариантов, как исправить «ошибку» по неоправданному удалению ссылок, документ не предлагает. Владельцам сайтов не предоставляется никакой возможности оспорить исключение ссылок из поисковой системы. Угроза нечистоплотной конкурентной борьбы (особенно в медиа-сфере) после принятия закона в такой формулировке пока кажется неизбежной.
Актуальность
Особый интерес вызывает причина появления этой идеи именно сейчас. Формально острой потребности в скором принятии законопроекта нет. Сегодня у российских пользователей уже имеются инструменты для удаления информации о себе в Рунете.
Благодаря статье 152.1 Гражданского кодекса (ГК) РФ гражданин может через суд потребовать удалить сведения, которые распространились по интернету, добиться опровержения «способом, обеспечивающим доведение опровержения до пользователей». Если информацию признали незаконной, поисковик ее перестает индексировать. К этой норме законопроект добавляет, по сути, лишь штрафы при отказе удалить ссылку по требованию пользователя.
С другой стороны, известно, что рассмотрение подобных исков в российских судах затягивается иногда на годы (возможно, именно поэтому случаи обращения в суды по статье 152.1 ГК РФ пока единичны). Принятие нового закона может стимулировать развитие досудебной процедуры.
Кроме того, есть Роскомнадзор, который получает десятки тысяч обращений о нарушениях, связанных с персональными данными. Наконец, есть множество специализированных фирм, которые за определенную плату готовы обеспечить эффективный результат в понижении места выдачи неприятного результата в списке на странице поисковой системы, и даже полном его исключении.
Так что инструменты для удаления нежелательной информации из поисковой системы в России сейчас существуют. Тем не менее, ряд депутатов настойчиво пытается упростить и даже автоматизировать этот механизм. Актуальность идеи они связывают с решением Европейского суда, который 13 мая 2014 года постановил, что поисковые операторы должны по запросу удалять с серверов устаревшие, не соответствующие действительности или утратившие актуальность личные данные.
Авторы документа утверждают, что документ согласуется с общеевропейской практикой решения таких вопросов и будет способствовать более полной и своевременной защите чести, достоинства и деловой репутации граждан.
Действительно, «право быть забытым» входит в число пяти основных правил обнародованного Европейской комиссией в 2012 году законопроекта «О защите персональных данных». Этот документ призван был заменить действующую с 1995 года "Директиву о защите данных".
Суть проекта лучше всего сформулировала его автор - комиссар ЕС по юстиции, фундаментальным правам и гражданству Вивиан Рединг, которая вознамерилась создать с помощью этой реформы единый цифровой рынок, доступный и понятный как для компаний, так и для частных лиц.
«В современном мире персональная информация стала валютой единого цифрового рынка, и как любая валюта, она должна быть стабильной и заслуживающей доверия. Только если потребитель будет уверен в том, что его персональные данные надежно защищены, он будет доверять компаниям и государственным учреждениям и пользоваться предлагаемыми ими интернет-сервисами…» - заявила Рединг.
Реформа под названием «О защите персональных данных» должна была устранить излишние административные процедуры и снизить затраты на ведение документации благодаря принятию единого документа, который даст возможность вести бизнес на едином внутреннем рынке ЕС.
Таким образом, «право быть забытым» это не социально-гуманистический концепт в чистом виде, а элемент сложной экономической модели, способствующей развитию бизнеса и экономики. Гарантируя более высокий уровень защищенности конечным пользователям, это право внушает потребителям, что они будут получать полную и корректную информацию и, соответственно, повышает лояльность как к рекламе в поисковой системе, так и к самой системе в целом.
Насколько это соответствует экономическим интересам России в целом, или отдельных ее наиболее предприимчивых представителей в частности, пока непонятно. Депутаты этот вопрос игнорируют.
Зарубежный опыт
Возможно, российские парламентарии сознательно не стали оперативно следовать за европейской инновацией, чтобы за год ее работы оценить все слабые и сильные стороны новой правовой нормы.
А проанализировать там есть что. Как раз в тот момент, когда наши депутаты обнародовали свой проект, Google предоставил первые данные об удалении частной информации. С 29 мая 2014 по 31 мая 2015 года компания по просьбам европейских пользователей удалила 334,3 тысячи URL-адресов, исполнив тем самым 41,3% от общего числа запросов. То есть более половины заявок юристы и инженеры корпорации Сергея Брина признают не заслуживающими удовлетворения.
Такой результат был во многом предопределен формулировкой Европейского суда, который подчеркнул, что «право на забвение» не абсолютно, и в каждом конкретном случае необходимо оценивать баланс частных и публичных интересов, а также учитывать необходимость защиты таких фундаментальных прав, как свобода слова и права СМИ.
Надо полагать, что российские депутаты учли этот «ошибочный» опыт избыточной демократии. В результате чего, самым заметным российским «усовершенствованием» стало предложение по обязательному удовлетворению, по умолчанию, едва ли каждого запроса. Еще большее беспокойство вызывает тот факт, что «право на забвение» в российской трактовке получило более широкое толкование. Предполагается, что поисковики должны будут удалять не только недостоверную и устаревшую информацию, но и ту, что «распространяется с нарушением действующего законодательства».
Таким образом, депутаты пытаются возложить на сотрудников поисковых компаний обязательство самостоятельно оценивать информацию на соответствие нормативам, со всеми вытекающими для них (в случае ошибки) последствиями.
Крупнейший российский поисковик «Яндекс», в этой связи, выступил категорически против законопроекта, заявив, что он нарушает конституционное право граждан на поиск информации и доступ к ней, создает почву для многочисленных злоупотреблений.
По мнению представителя «Яндекса», законопроект возлагает на операторов поисковых систем несвойственные им функции госорганов. В частности, операторов поисковых систем обязывают самостоятельно определять достоверность информации, размещенной в интернете, законность ее распространения, а также наличие в тех или иных событиях признаков преступлений, давать юридическую квалификацию подобным действиям и определять сроки давности привлечения к уголовной ответственности.
Перспективы
Еще год назад исполнительный директор Google Ларри Пейдж предупреждал, что широкое распространение «права на забвение» может навредить инновациям и сыграет на руку авторитарным режимам. Под последними Пейдж подразумевал не столько государственные власти, сколько секты и организации, занимающиеся не совсем законной деятельностью. Например, не так давно Церковь сайентологии и клиент файлообменной сети KaZaA использовали заокеанский Закон об авторском праве, чтобы потребовать от Google удалить ссылки на неприятные им материалы.
Однако принятие подобного закона - мера в современном мире все-таки необходимая. Ведь все большее распространение получает целая индустрия киберпреступности, связанная с воровством данных через облачные сервисы, из почтовых ящиков, соцсетей, которое очень часто сопровождается угрозами выложить компромат в интернете.
Основная же проблема, по всей видимости, состоит в том, что локальный закон априори не способен создать серьезную преграду преступникам. Как показывает российский опыт борьбы с пиратством, сразу же найдутся способы обходить его с помощью «зеркал», анонимайзеров и т.д. Надежду на успех может дать только единое международное законодательство по зачистке интернета. А конфликтующие с европейскими аналогами формулировки нынешнего российского законопроекта заведомо лишают его шанса на жизнеспособность.
Пока же проект больше похож на элемент классового разделения (инструмент, который работает только после подзарядки финансовыми или статусными токами), чем на общегражданский закон. И в нынешней формулировке в качестве повода для его появления на память приходит скорее не постановление Европейского суда от мая прошлого года, а история Григория Неклюдова - от мая 2015-го.
